Если кто-нибудь скажет тебе, что он заработал своё состояние тяжёлым трудом, спроси его, чьим именно.
Их называли “великолепной четверкой”, “чёрными банкирами” и “бандитами без автоматов”. Можно подобрать целую массу и более точных эпитетов, но как бы их не окрестили писатели и государственные обвинители, это своеобразное товарищество без сомнения было продуктом своего несчастного и голодного времени. “Сегодня бандитские засады и ножи выглядят честнее, чем те законы, по которым вы живёте”, - сказал в своё оправдание на судебном процессе по делу “четвёрки” один из подозреваемых.
Встретившись однажды в одной из гаагских гостиниц, эти люди, что называется, нашли друг друга. Одного из них звали Адольф Карл Густав Гиннес. В свои молодые годы он прославился тем, что на подделке немецких и австрийских почтовых марок заработал себе неплохое состояние и пять лет каторжных работ. Слабый по характеру и не очень одарённый умом и фантазией, Гиннес обладал одним талантом, позволившим ему занять достойное место в команде. Этот талант состоял в том, что он мог практически один в один подделывать подписи высокопоставленных лиц. На суде 1930 года выяснилось, что порядка 70 процентов “официальных” бумаг преступного сообщества было подделано Гиннесом. Другой компаньон, Жозе Сантос Бондейру приходился сводным братом португальскому консулу (которого они впоследствии и подведут под сень уголовного закона) и был типичным пройдохой от цеха мелких предпринимателей. Начав с примитивного обвешивания на оптовых базах и зернохранилищах, в зрелом возрасте Жозе попался на подделке государственных ассигнаций и провёл несколько месяцев под следствием, пока в дело не вмешался его титулованный брат Антонио. Собственно, связи и знакомства брата-консула и были причиной пребывания Бондейру в сообществе. Третий человек в “великолепной четвёрке”, Карл Морран провёл по сравнению с двумя первыми относительно скучную и в целом ничем не примечательную молодость. Он, конечно, отсидел во времена своей бурной молодости полгода за торговлю поддельными драгоценными камнями и предметами старины, но впоследствии получил от государственного совета полнейшую реабилитацию и, тем самым, сохранил репутацию добропорядочного человека. Именно Морран отвечал за дипломатическую сторону всех совершаемых друзьями-финансистами мероприятий. Он разговаривал на шести языках и весьма неплохо владел ораторскими способностями. Такие таланты вкупе с безудержной натурой и повышенной общительностью позволили Моррану быть вхожим в кабинеты и особняки самых высокопоставленных чинов европейской банковской системы.
Ведущее место в “компании” занял человек неординарных предпринимательских способностей и авантюристских наклонностей по имени Артур Вирджилио Альвейс Райс.
Мало о ком из криминальных авторитетов того времени ходило столько сплетен, сколько ходило об Артуре Райсе. Даже известные в ту пору на весь мир Альфонс Капоне и Фрэнк Айелло, убившие за свой век больше людей, чем это сделали агентурные сети США и СССР вместе взятые, не могли похвастаться такой насыщенной биографией, которую мог себе позволить наш герой. Райс в лучшие годы своей кипучей деятельности пользовался беспрекословным авторитетом у политиков и криминалитета, и его опасались как у себя в стране, так и за рубежом. Говорили, что он был способен производить в уме абсолютно верные секундные вычислительные операции с семизначными числами, а коротким прямым ударом кулака мог убивать лошадей и калечить автомобили.
Соответствуют ли эти слухи действительным умственным и физическим способностям Райса, мы никогда уже не узнаем. Однако факты остаются фактами: находясь за решёткой, десять с лишним лет он продолжал оставаться негласным консультантом правления Инвестиционных Банков города Мафры и Эвор, а в мае 1923 года Рейс в одиночку избил до полусмерти подосланного к нему “для разборок” боксёра. Боксёра звали Филипп Альдора, и в тяжёлом весе он несколько раз побеждал на национальных первенствах.
Человек с поддельным дипломом магистра экономики, бесстрашным сердцем, безумной жаждой к лёгким деньгам и очень сомнительной репутацией. Под его личную ответственность была отдана не только обязанность по разработке сложных финансовых схем воровства и обмана, но и решение встающих перед товарищами проблем с законодательством и организованной преступностью. Здесь, на самой вершине иерархической цепочки мошеннического сообщества разнообразие талантов Райса раскрылось во всей полноте и безграничности. Свой рабочий день он мог начинать в самом роскошном номере самой дорогой португальской или немецкой гостиницы, заключая и расторгая договоры, и заканчивать его на какой-нибудь загородной свалке, собственными кулаками вышибая спесь из недобросовестных деловых партнёров.
Уроженец Лиссабона, свой талант к жульничеству Райс в полной мере проявил в Анголе, на долгие десятилетия ввергнув эту и без того нищую во всех отношениях португальскую колонию в пучину бесчисленных финансовых кризисов, инфляции и безработицы.
В середине 1924 года разработав примерно за неделю необходимый для феноменально быстрого обогащения план, Райс и его компания, засучив рукава, с нетерпением принялись приводить этот план в действие. А план этот, между прочим, был до гениальности прост и одновременно до безумия сложен в исполнении. Суть его заключалась в следующем:
Этап первый. В целях стабилизации экономической обстановки в отсталом регионе, от лица правительства Анголы через коммерческий союз в Нидерландах сделать запрос на получение кредита в размере 1 миллиона фунтов стерлингов. Это дело разрешилось путём рядового подлога. Подделав с десяток учредительных бумаг, министерских приказов и “высочайших повелений”, Райс заверил их через подставных нотариусов. Стоит сказать, что к этому делу комбинатор отнёсся с завидной ответственностью. В среднем каждая бумага была заверена пятью нотариусами из разных городов. Но, не доверяя авторитету родных “хранителей печатей”, Райс стал апеллировать к поддержке сильных мира сего, без колебания снабжая документы десятками подписей. Одна только верительная грамота португальского казначейства содержала семнадцать подписей, среди авторов которых были и такие чиновники, которых отродясь в Португалии не было. В итоге государственный запрос и ответ на него составили сто с лишним листов.
Этап второй. На полученную от банковского сектора сумму, а точнее за счёт заверенного всеми возможными и невозможными чиновниками и банкирами долгосрочного поддельного обязательства в предоставлении миллионного кредита, произвести массовую эмиссию ангольской валюты. Данное мероприятие, несмотря на очевидную его несостоятельность бесперспективность (единственно возможным эмиссионером португальской валюты признавался по закону Банк Португалии), тем не менее, и вовсе не представляло для осмотрительных авантюристов каких либо хлопот. Как говорят в подобных случаях – ловкость рук, да и только. Дело в том, что, начиная с 1905 года, когда официальная типография Банка Португалии не справилась в срок с крупным заказом, было принято решение печатать деньги за рубежом – в Англии, Германии и Франции, где мощности валютных типографий были значительно выше. Поэтому, следуя примеру португальского Банка и уже не опасаясь национального законодательства, друзья отправились в Англию. В крупную и авторитетную типографию “Ватерлоо”. Здесь, вручив хозяевам типографии тяжёлую кипу скреплённых красивыми лентами и пропечатанным сургучом бумаг, друзья после щепетильного “изучения обстоятельств” радушно получили согласие на эмиссию ста миллионов португальских денежных единиц.
Третий этап. Перевести отпечатанные деньги непосредственно в Анголу и учредить там “Транснациональный Банк Анголы”. И вот как раз на этой стадии Райс, возможно впервые за свою жизнь, встретил серьёзный отпор со стороны властных кругов Португалии. Отпечатанные деньги с успехом были перевезены в колонию, а вот с созданием банка случилась проволочка. Правление Банка Португалии, выдававшего лицензии на занятие кредитной деятельностью, отказало Рейсу в учреждении им на территории Анголы банка, сославшись на то, что в Анголе уже действует собственный банк (“Ультрамарин Банк”). Более полугода, без каких бы то ни было результатов, пробегав по различным инстанциям и кабинетам, Райсом было принято решение обратиться в Верховный Суд Португалии с жалобой на необоснованный отказ Банка Португалии. Но перед тем как просить милости у столь высокой публики, Райс, как тому следует, подготовил и укрепил почву под своими ногами. На этот раз он рассчитывал получить должную поддержку у общественности, оплатив в центральной прессе серию печатных материалов, с полос которых талантливые борзописцы клеймили позором диктатуру коварной метрополии и взывали к справедливости и свободе предпринимательства. Рассмотрев материалы дела, и выслушав доводы спорящих сторон, Верховный Суд постановил, что “Генеральному (так пафосно его назвал сам Райс) Банку Анголы” быть! Теперь дело оставалось за малым. А именно создавать видимость законопослушной банковской деятельности и терпеливо ждать, когда появится возможность перейти к следующему этапу.
Четвёртый этап. За счёт образовавшихся банковских активов начать скупать акции сначала португальских, а затем и других банков, постепенно захватывая над ними финансовый контроль. Данный этап должен был венчать великий замысел лиссабонского комбинатора. Всё складывалось так, как и было первоначально задумано Райсом, а в совсем близкой перспективе маячили контрольные пакеты банковских акций и корона властителя мира. Вот в принципе и весь хитроумный план. Таким своеобразным образом, в два притопа и три прихлопа, сэр Артур Райс и намеревался стать полновластным владельцем европейских банков. Фактически за пять лет своего пребывания на посту директора фальшивого банка он стал богатейшим человеком в Европе и первым коммерсантом в Португалии. Но сказке не суждено было длиться вечно.
Это не секрет, что сладкие плоды от хлопотливой и довольно затратной в нервном отношении деятельности таких субъектов, как Артур Райс по большей части всегда доставались не своим “полноправным” хозяевам, а совершенно посторонним лицам. Так случилось и с нашими знакомыми. Фактически на ровном месте и из ничего создав новую финансовую систему целого государства, компаньоны к концу своей жизни остались ни с чем.
В 1930 году над “чёрными банкирами” и их подельниками, к числу которых, кстати, были отнесены владельцы именитой некогда типографии “Ватерлоо”, прошёл судебный процесс. Райса и его компаньонов обвиняли в нарушении тридцати семи португальских и шести общеевропейских законов. Обвинение и суд были единодушны. Аферистов признали виновными по девяти пунктам обвинительного заключения, приговорили их к различным срокам тюремного заключения (от 8 до 25 лет), а конфискованное имущество, ценные бумаги и многомиллионные долговые расписки иностранных резидентов обратили в доход государства.
Артур Вирджилио Альвейс Райс умер в 1955 году в нищете и голоде. Его похоронили на кладбище для бедняков и самоубийц на деньги соседей, которые сложились на его похороны по два эскудо. Единственным свидетельством его “громкого” ухода стал некролог, составленный журналистом Густавом Винаролой в местной газете: “ Человек, придумавший и осуществивший самую фантастическую из известных денежных афер, наводнившую страну банкнотами в 500 эскудо, не имел в конце жизни даже нескольких сентаво”.
В качестве бонуса, небольшой рассказ о другой, не менее интересной афере Артура Райса.
Рейс узнал, что ангольская железнодорожная компания Ambaco получила от Португалии заем в $100 тыс. На морское путешествие из Старого Света в Новый уходило восемь дней. Рейс открыл в Нью-Йоркском банке счет на некоторую сумму, которой, правда, едва хватало на скромный завтрак.
Пользуясь тем, что чек, выписанный в Португалии, придет на нью-йоркский счет пароходом только через восемь дней, он провернул нехитрую, но совершенно блистательную комбинацию. Он выписал чек на $40 тыс. (который и отправился морем в Штаты). Но перед отплытием парохода Рейс успел скупить, предъявив именно этот чек, контрольный пакет акций железнодорожной компании Ambaco.
Пароход покидает Португалию. За это время Артур Рейс успел войти в совет директоров Ambaco на правах крупнейшего акционера и получить возможность распорядиться ее средствами. Пароход все еще плывет.
Из $100 тыс., принадлежавших Ambaco, $35 тыс. Рейс переводит телеграфом на тот же самый нью-йоркский счет. Пароход приплывает, а чек уже почти оплачен. На недостающую мелочь в $5 тыс. Рейс вообще не обратил никакого внимания, решив, очевидно, что банк может и подождать.
Таким образом, он приобрел контрольный пакет акций Ambaco на ее же собственные деньги.
Источники: банкир.ру и stud.ibi.spb.ru
Встретившись однажды в одной из гаагских гостиниц, эти люди, что называется, нашли друг друга. Одного из них звали Адольф Карл Густав Гиннес. В свои молодые годы он прославился тем, что на подделке немецких и австрийских почтовых марок заработал себе неплохое состояние и пять лет каторжных работ. Слабый по характеру и не очень одарённый умом и фантазией, Гиннес обладал одним талантом, позволившим ему занять достойное место в команде. Этот талант состоял в том, что он мог практически один в один подделывать подписи высокопоставленных лиц. На суде 1930 года выяснилось, что порядка 70 процентов “официальных” бумаг преступного сообщества было подделано Гиннесом. Другой компаньон, Жозе Сантос Бондейру приходился сводным братом португальскому консулу (которого они впоследствии и подведут под сень уголовного закона) и был типичным пройдохой от цеха мелких предпринимателей. Начав с примитивного обвешивания на оптовых базах и зернохранилищах, в зрелом возрасте Жозе попался на подделке государственных ассигнаций и провёл несколько месяцев под следствием, пока в дело не вмешался его титулованный брат Антонио. Собственно, связи и знакомства брата-консула и были причиной пребывания Бондейру в сообществе. Третий человек в “великолепной четвёрке”, Карл Морран провёл по сравнению с двумя первыми относительно скучную и в целом ничем не примечательную молодость. Он, конечно, отсидел во времена своей бурной молодости полгода за торговлю поддельными драгоценными камнями и предметами старины, но впоследствии получил от государственного совета полнейшую реабилитацию и, тем самым, сохранил репутацию добропорядочного человека. Именно Морран отвечал за дипломатическую сторону всех совершаемых друзьями-финансистами мероприятий. Он разговаривал на шести языках и весьма неплохо владел ораторскими способностями. Такие таланты вкупе с безудержной натурой и повышенной общительностью позволили Моррану быть вхожим в кабинеты и особняки самых высокопоставленных чинов европейской банковской системы.
Ведущее место в “компании” занял человек неординарных предпринимательских способностей и авантюристских наклонностей по имени Артур Вирджилио Альвейс Райс.
Мало о ком из криминальных авторитетов того времени ходило столько сплетен, сколько ходило об Артуре Райсе. Даже известные в ту пору на весь мир Альфонс Капоне и Фрэнк Айелло, убившие за свой век больше людей, чем это сделали агентурные сети США и СССР вместе взятые, не могли похвастаться такой насыщенной биографией, которую мог себе позволить наш герой. Райс в лучшие годы своей кипучей деятельности пользовался беспрекословным авторитетом у политиков и криминалитета, и его опасались как у себя в стране, так и за рубежом. Говорили, что он был способен производить в уме абсолютно верные секундные вычислительные операции с семизначными числами, а коротким прямым ударом кулака мог убивать лошадей и калечить автомобили.
Соответствуют ли эти слухи действительным умственным и физическим способностям Райса, мы никогда уже не узнаем. Однако факты остаются фактами: находясь за решёткой, десять с лишним лет он продолжал оставаться негласным консультантом правления Инвестиционных Банков города Мафры и Эвор, а в мае 1923 года Рейс в одиночку избил до полусмерти подосланного к нему “для разборок” боксёра. Боксёра звали Филипп Альдора, и в тяжёлом весе он несколько раз побеждал на национальных первенствах.
Человек с поддельным дипломом магистра экономики, бесстрашным сердцем, безумной жаждой к лёгким деньгам и очень сомнительной репутацией. Под его личную ответственность была отдана не только обязанность по разработке сложных финансовых схем воровства и обмана, но и решение встающих перед товарищами проблем с законодательством и организованной преступностью. Здесь, на самой вершине иерархической цепочки мошеннического сообщества разнообразие талантов Райса раскрылось во всей полноте и безграничности. Свой рабочий день он мог начинать в самом роскошном номере самой дорогой португальской или немецкой гостиницы, заключая и расторгая договоры, и заканчивать его на какой-нибудь загородной свалке, собственными кулаками вышибая спесь из недобросовестных деловых партнёров.
Уроженец Лиссабона, свой талант к жульничеству Райс в полной мере проявил в Анголе, на долгие десятилетия ввергнув эту и без того нищую во всех отношениях португальскую колонию в пучину бесчисленных финансовых кризисов, инфляции и безработицы.
В середине 1924 года разработав примерно за неделю необходимый для феноменально быстрого обогащения план, Райс и его компания, засучив рукава, с нетерпением принялись приводить этот план в действие. А план этот, между прочим, был до гениальности прост и одновременно до безумия сложен в исполнении. Суть его заключалась в следующем:
Этап первый. В целях стабилизации экономической обстановки в отсталом регионе, от лица правительства Анголы через коммерческий союз в Нидерландах сделать запрос на получение кредита в размере 1 миллиона фунтов стерлингов. Это дело разрешилось путём рядового подлога. Подделав с десяток учредительных бумаг, министерских приказов и “высочайших повелений”, Райс заверил их через подставных нотариусов. Стоит сказать, что к этому делу комбинатор отнёсся с завидной ответственностью. В среднем каждая бумага была заверена пятью нотариусами из разных городов. Но, не доверяя авторитету родных “хранителей печатей”, Райс стал апеллировать к поддержке сильных мира сего, без колебания снабжая документы десятками подписей. Одна только верительная грамота португальского казначейства содержала семнадцать подписей, среди авторов которых были и такие чиновники, которых отродясь в Португалии не было. В итоге государственный запрос и ответ на него составили сто с лишним листов.
Этап второй. На полученную от банковского сектора сумму, а точнее за счёт заверенного всеми возможными и невозможными чиновниками и банкирами долгосрочного поддельного обязательства в предоставлении миллионного кредита, произвести массовую эмиссию ангольской валюты. Данное мероприятие, несмотря на очевидную его несостоятельность бесперспективность (единственно возможным эмиссионером португальской валюты признавался по закону Банк Португалии), тем не менее, и вовсе не представляло для осмотрительных авантюристов каких либо хлопот. Как говорят в подобных случаях – ловкость рук, да и только. Дело в том, что, начиная с 1905 года, когда официальная типография Банка Португалии не справилась в срок с крупным заказом, было принято решение печатать деньги за рубежом – в Англии, Германии и Франции, где мощности валютных типографий были значительно выше. Поэтому, следуя примеру португальского Банка и уже не опасаясь национального законодательства, друзья отправились в Англию. В крупную и авторитетную типографию “Ватерлоо”. Здесь, вручив хозяевам типографии тяжёлую кипу скреплённых красивыми лентами и пропечатанным сургучом бумаг, друзья после щепетильного “изучения обстоятельств” радушно получили согласие на эмиссию ста миллионов португальских денежных единиц.
Третий этап. Перевести отпечатанные деньги непосредственно в Анголу и учредить там “Транснациональный Банк Анголы”. И вот как раз на этой стадии Райс, возможно впервые за свою жизнь, встретил серьёзный отпор со стороны властных кругов Португалии. Отпечатанные деньги с успехом были перевезены в колонию, а вот с созданием банка случилась проволочка. Правление Банка Португалии, выдававшего лицензии на занятие кредитной деятельностью, отказало Рейсу в учреждении им на территории Анголы банка, сославшись на то, что в Анголе уже действует собственный банк (“Ультрамарин Банк”). Более полугода, без каких бы то ни было результатов, пробегав по различным инстанциям и кабинетам, Райсом было принято решение обратиться в Верховный Суд Португалии с жалобой на необоснованный отказ Банка Португалии. Но перед тем как просить милости у столь высокой публики, Райс, как тому следует, подготовил и укрепил почву под своими ногами. На этот раз он рассчитывал получить должную поддержку у общественности, оплатив в центральной прессе серию печатных материалов, с полос которых талантливые борзописцы клеймили позором диктатуру коварной метрополии и взывали к справедливости и свободе предпринимательства. Рассмотрев материалы дела, и выслушав доводы спорящих сторон, Верховный Суд постановил, что “Генеральному (так пафосно его назвал сам Райс) Банку Анголы” быть! Теперь дело оставалось за малым. А именно создавать видимость законопослушной банковской деятельности и терпеливо ждать, когда появится возможность перейти к следующему этапу.
Четвёртый этап. За счёт образовавшихся банковских активов начать скупать акции сначала португальских, а затем и других банков, постепенно захватывая над ними финансовый контроль. Данный этап должен был венчать великий замысел лиссабонского комбинатора. Всё складывалось так, как и было первоначально задумано Райсом, а в совсем близкой перспективе маячили контрольные пакеты банковских акций и корона властителя мира. Вот в принципе и весь хитроумный план. Таким своеобразным образом, в два притопа и три прихлопа, сэр Артур Райс и намеревался стать полновластным владельцем европейских банков. Фактически за пять лет своего пребывания на посту директора фальшивого банка он стал богатейшим человеком в Европе и первым коммерсантом в Португалии. Но сказке не суждено было длиться вечно.
Это не секрет, что сладкие плоды от хлопотливой и довольно затратной в нервном отношении деятельности таких субъектов, как Артур Райс по большей части всегда доставались не своим “полноправным” хозяевам, а совершенно посторонним лицам. Так случилось и с нашими знакомыми. Фактически на ровном месте и из ничего создав новую финансовую систему целого государства, компаньоны к концу своей жизни остались ни с чем.
В 1930 году над “чёрными банкирами” и их подельниками, к числу которых, кстати, были отнесены владельцы именитой некогда типографии “Ватерлоо”, прошёл судебный процесс. Райса и его компаньонов обвиняли в нарушении тридцати семи португальских и шести общеевропейских законов. Обвинение и суд были единодушны. Аферистов признали виновными по девяти пунктам обвинительного заключения, приговорили их к различным срокам тюремного заключения (от 8 до 25 лет), а конфискованное имущество, ценные бумаги и многомиллионные долговые расписки иностранных резидентов обратили в доход государства.
Артур Вирджилио Альвейс Райс умер в 1955 году в нищете и голоде. Его похоронили на кладбище для бедняков и самоубийц на деньги соседей, которые сложились на его похороны по два эскудо. Единственным свидетельством его “громкого” ухода стал некролог, составленный журналистом Густавом Винаролой в местной газете: “ Человек, придумавший и осуществивший самую фантастическую из известных денежных афер, наводнившую страну банкнотами в 500 эскудо, не имел в конце жизни даже нескольких сентаво”.
В качестве бонуса, небольшой рассказ о другой, не менее интересной афере Артура Райса.
Рейс узнал, что ангольская железнодорожная компания Ambaco получила от Португалии заем в $100 тыс. На морское путешествие из Старого Света в Новый уходило восемь дней. Рейс открыл в Нью-Йоркском банке счет на некоторую сумму, которой, правда, едва хватало на скромный завтрак.
Пользуясь тем, что чек, выписанный в Португалии, придет на нью-йоркский счет пароходом только через восемь дней, он провернул нехитрую, но совершенно блистательную комбинацию. Он выписал чек на $40 тыс. (который и отправился морем в Штаты). Но перед отплытием парохода Рейс успел скупить, предъявив именно этот чек, контрольный пакет акций железнодорожной компании Ambaco.
Пароход покидает Португалию. За это время Артур Рейс успел войти в совет директоров Ambaco на правах крупнейшего акционера и получить возможность распорядиться ее средствами. Пароход все еще плывет.
Из $100 тыс., принадлежавших Ambaco, $35 тыс. Рейс переводит телеграфом на тот же самый нью-йоркский счет. Пароход приплывает, а чек уже почти оплачен. На недостающую мелочь в $5 тыс. Рейс вообще не обратил никакого внимания, решив, очевидно, что банк может и подождать.
Таким образом, он приобрел контрольный пакет акций Ambaco на ее же собственные деньги.
Источники: банкир.ру и stud.ibi.spb.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий